Подводные камни пчеловодства

Как говорили в старину, хочешь медок – полезай в леток. Пасека – это тяжелый физический труд, заботы круглый год, но если подойти с умом, то и приличный доход. Мы поговорили с двумя опытными пчеловодами и узнали, сколько месяцев в году работает пасечник, какие вложения нужны при создании пасеки, и какие сложности подстерегают в жужжащем бизнесе. Наш герой, Николай, откровенно рассказал, как начинал свое дело, почему не бросил все еще в самом начале пути, и как сегодня удается продолжать жужжащий бизнес.

Пчелы вместо кирпичей

Начиналась пасека около тридцати лет назад, с пяти ульев на дачном участке площадью шесть соток в пригороде Новосибирска. Первым ульи поставил сосед, он и заразил нашего героя интересом к пчелам. Николай купил у этого соседа небольшие пчелосемьи, несколько подержанных ульев по случаю, – и дело пошло. Но на пяти ульях не заработаешь. С одного улья в Сибири в среднем за сезон можно получить 30–40 кг, в хороший год – до 50 кг меда, а даже 250 кг хватает только для своей семьи и друзей. Кроме того, много меда уходило на компенсацию вреда всем людям, покусанным пчелами в округе.

Несмотря на сложности и недовольство соседей по дачному участку, заниматься пчелами Николаю нравилось. Пришло и понимание, что мед может приносить деньги и кормить семью, что на грани 1980-х – 1990-х годов было более чем актуально (во время перебоев с поставками сахара, а было и такое, варили варенье из смородины на меду). Тогда и было принято решение: уволиться с должности одного из руководителей кирпичного завода и серьезно заниматься пасекой.

Начало пчелобизнеса

Первый вопрос – земля. Где разместить жужжащее и жалящее хозяйство, чтобы бесконечно не извиняться  за укусы и при этом получать достаточное количество качественного меда? Тем более, что число пчелосемей и ульев нужно было увеличивать. Для юга Западной Сибири естественное решение – Алтай. Во-первых, это уже не только степная зона, как в Новосибирской области. На Алтае произрастают другие медоносы, часто уникальные. Например, особый таёжный вид дягиля. К тому же, Алтайский край – аграрный регион, где выращивают большой спектр сельскохозяйственных культур, многие из которых тоже прекрасные медоносы. Благодаря этому можно получать монофлерный мед с содержанием до 90% меда с одного вида растений. Да и природа здесь более чистая, нетронутая цивилизацией – настоящий алтайский бренд.

Так сначала в аренде, а затем и в собственности появилось несколько гектаров алтайской земли на границе тайги и полей. Накопившийся к тому времени опыт показал, что с пасекой до 100 ульев могут справиться двое мужчин. Если поставить больше, уже будут нужны наемные работники, а расходы на содержание и уход за пасекой существенно возрастут. С другой стороны, менее семи десятков ульев не дадут экономической эффективности. Меда уже больше, чем для собственных потребностей (от 50 ульев – 2,5 тонны), но для продаж еще мало, с учетом расходов на доставку и реализацию. Кроме того, если мед продается, нужно оформлять документы на пасеку и мед, а это дополнительные затраты Поэтому оптимально-минимальное количество ульев – около 100. Столько и поставили на алтайских гектарах.

Морозные зимовки

Теперь нужно было подобрать породу пчел, которая эффективно работает в конкретных климатических условиях. Экспериментировали с кавказской пчелой, карпатской, но в результате вернулись к истокам – среднерусской пчеле, официально районированной для Алтайского края. Плюсы породы: длина хоботка пчелы около 6 мм, а благодаря увеличенному медовому зобику пчелы этой породы за вылет приносят больше меда. Порода адаптирована к непростым местным погодным условиям, переносит зимы, которые и на Алтае, и в Сибири бывают суровыми. Например,  в январе 2018 года кое-где в регионе температура воздуха понижалась до -45°C.
Чтобы пчелы зимовали в комфортных условиях, на холодное время (когда температура опускается ниже 0°C) ульи обязательно переносят в омшаник. Чаще всего это подземное или заглубленное в землю строение, где оборудуется система вентиляции, поддерживается температура не ниже -4°C и влажность менее 85%. С осени пчел активно подкармливают сахарным сиропом (пропорция 2:1), а на зиму оставляют рамки с медом. Перед тем, как перенести пчел на зимовку, их обязательно осматривают, проверяют нет ли признаков аскосфероза, варроатоза (клещей), ульи чистят и обрабатывают.

Обычно за время зимовки с середины октября по конец апреля, отход не превышает превышает 3–5%. В холодные зимы доля погибших пчел выше, особенно, если пасечник при осенней обработке пропустил заболевших пчел.

Такая беда случилась однажды и на пасеке Николая. Открыв омшаник весной, наш герой обнаружил, что три четверти всех пчел погибли. Из-за сильных морозов рапсовый мед закристаллизовался, и пчелы умерли от голода. Пришлось восстанавливать численность, покупая небольшие семьи. Сейчас цена одной семьи от двух до восьми тысяч рублей, отводки стоят чуть дешевле.

Губительный рапс и медведи-медоеды

В целом среднерусская пчела к болезням устойчива – но не к агрохимикатам, которые растениеводы используют для обработки полей. В 2022 году из-за отравления пчел пестицидами на рапсовых полях в 14 регионах России, в том числе в соседней с Алтаем Новосибирской области, случилась массовая гибель пчел. В Алтайском крае площади под рапс (фактор риска для пчел) стремительно растут – в 13 раз за 15 лет, но все же пасеку Николая беда миновала.

Секрет в том, что  на летние месяцы пасека часто откочевывает в глухую тайгу. Здесь пусть и нет полей с медоносными сельхозкультурами, но нет и связанных с пестицидами опасностей. К тому же, таежный мед, собранный с редких растений, содержит больше полезных веществ и обладает особенным вкусом, что нравится покупателям. Но в тайге подстерегает и опасность: медведь, учуяв пасеку, может разорить 2–3 улья, чтобы полакомиться медом, и происходило это не раз. Пасечники к медведям настроены благожелательно, главное, не встретиться с хозяином тайги лично.

В некоторые годы медосбор в тайге плохой: низкие температуры, суховей, когда нектар не выделяется – или много дождей, во время которых пчела не работает. Тогда пасека уезжает ближе к полям, где посеяны культурные медоносы, или на луга с разнотравьем. Но в 2022 году семьи сумели набрать меда только себе на зимовку, сбор был практически нулевой. Хорошо, что такие годы выпадают не часто.

Терпение и труд

На двоих 100 ульев – это очень много труда, в основном физического. Пчеловодческий сезон начинается в конце марта-начале апреля, смотря по погоде. Ульи выставляют на пасеку, чтобы пчелы должны успеть облететься. В это время пчел подкармливают медом или сахарным сиропом, чтобы они набрали силы к сезону медосбора. Весной пасечник делает ревизию ульев, ремонтирует при необходимости, вытаскивает дно и убирает подмор (погибших пчел), дезинфицирует улей внутри.

Сезон качки меда – с середины или конца июля. На Алтае, как правило, мед отбирают у пчел один раз, но если рядом с пасекой есть крупные посевы медоносов, например, донника, то можно провести и две качки за сезон.
Для хранения меда используют либо бачки из нержавеющей стали, либо фляги из пищевого алюминия. Такая тара герметично закрывается, не окисляется и не впитывает влагу, что важно для сохранения полезных и вкусовых качеств меда. Одна фляга рассчитана на 50 кг меда, это примерный сбор с одного улья. т.е. количество тары должно соответствовать числу ульев, но лучше иметь их про запас. Одна фляга стоит до 12,5 тыс. руб.

Бюрократическая сторона

Чтобы продавать мед на законных основаниях, нужно соблюсти несколько формальностей. Пасека оформлена как ЛПХ, и это соответствует действительности: основные работники на пасеке – сами владельцы, Николай в свою медовую авантюру позвал друга, и они вдвоем справляются с сотней ульев. В ЛПХ бюрократии меньше, тут не нужно сдавать отчетность, зато можно продавать излишки. Только нужно платить имущественные налоги, в том числе за землю, где расположена пасека, и помнить, что на полевом участке не должно быть капитальных строений (и нанимать работников тоже нельзя).
Альтернатива – зарегистрироваться как ИП и купить (он стоит около 45 тыс. руб. на год) – и платить страховые взносы на пенсионное, медицинское и социальное обеспечение  (еще столько же). Если пасека такая маленькая, что работников нанимать не нужно, гораздо комфортнее формат ЛПХ.

Чтобы пасеку легализовать, нужно зарегистрироваться в сельсовете, на землях которого она находится. Там же выдадут справку о подсобном хозяйстве, а на ее основе, уже районное Управление ветеринарии, – паспорт пасеки.

Каждую весну, когда вы уже выставили ульи из омшаника на пасеку, нужно отвезти на исследования в лабораторию районного Управления ветеринарии живых пчел и расплод. Иногда специалисты лаборатории сами выезжают на пасеку, осматривают и забирают материал для исследований – проверяют на разные болезни. Если таковых не обнаружено, ставят отметку о благополучии пасеки в пасечном паспорте.

После начала медосбора (конец июня-начало июля) образцы меда опять нужно отвезти в ветеринарную лабораторию и предъявить там паспорт пасеки с отметкой этого года. Мед проверят на соли тяжелых металлов, токсины и пестициды. В заключении лаборатория укажет еще и массовую долю нерастворимых в воде примесей, массовую долю сахарозы, отметит признаки брожения, влажность и другие показатели. При хорошем результате пасечник получает форму №2 – ветеринарное свидетельство на мед.

Если вы собирались продавать, кроме меда, прополис, пергу, пыльцу, воск и т.д., их тоже проверят и выдадут форму №3. Исследования платные, в год обойдутся примерно в 15 тысяч рублей. Сейчас все ветеринарные документы оформляют через систему «Меркурий», в которой пасечнику обязательно надо зарегистрироваться.

Расходы, расходы…

Николай отвозит мед на продажу в Новосибирск, поэтому к затратам добавляются транспортные расходы. Между пасекой и Новосибирском около 450 км. Число поездок за сезон подсчитать фактически невозможно, как и учесть все расходы на покупку препаратов для обработки пчел и ульев, покупку необходимых инструментов, ремонт ульев… Существенная доля приходится на аренду торгового места на Центральном рынке Новосибирска, покупку тары из пищевого пластика и печать этикеток. По закону, при продаже меда тара должна быть промаркирована.

А что доходы? Со 100 ульев в год в среднем получается в среднем 70-80 фляг, максимум 4–5 тонн меда. Но этот мед еще нужно продать. Конкуренция на медовом рынке растет из года в год. Мед продается в розничном ритейле, на многочисленных ярмарках, в специализированных магазинах, прямо на пасеках и даже с машин. Другое дело, что за качество меда могут ответить не все продавцы. Основная часть покупателей – те, кто приходит за твоим медом годами и доверяет пасечнику.

Кроме того, вкусы покупателей тоже меняются. Если раньше многие предпочитали темный таежный мед, если популярностью пользовался гречишный, то сейчас все больше покупателей выбирают светлый мед, например, донниковый. И это нужно учитывать, планируя размещение пасеки. Интересно, что еще 10 лет назад мед обычно покупали по 4,5 кг – столько входит в привычную 3-х литровую банку. Сейчас покупают мед в мелкой таре по 300–400 г, но приходят за ним чаще.

Цена меда тоже колеблется от года в год, сейчас 1 кг меда продается в розницу от 500 руб. за кг. За минусом всех расходов, пасечник получает до 1 млн руб. на ЛПХ. Но она распределяется на всех: двое мужчин на пасеке, член семьи, который занимается продажей, и все остальные, вносящие посильный вклад в общее дело.

Так что пасека – не суперприбыльный бизнес. Сейчас наш герой на пенсии, и пасека помогает ему оставаться форме и получать небольшой дополнительный доход.

Часто пчеловодство начинается как хобби, перерастая в микробизнес. Поэтому, если речь не об огромных пасеках, дающих мед в промышленных масштабах, пчеловоды это все-таки не столько бизнесмены, сколько люди, увлеченные своим делом.

Источник: портал "Свое фермерство"