Пётр, сын Петра

Несколько лет назад компания «Брюкке» (Немецкий национальный район), производящая колбасы и «молочку», остро нуждаясь в стабильной поставке сырья, открыла дочернее предприятие — точнее, сыновье. Оно получило приставку «Агро» и молодого руководителя в лице сына Петра Рогустовича Бооса — Петра.

Ему и выпало налаживать жизнь на погибающей ферме, давать ума полям. Знакомьтесь: наш собеседник — Петр Боос-младший, директор предприятия «Брюкке-Агро», по совместительству — замдиректора «головной» компании «Брюкке».
Поговорили с ним про то, как принимаются важные решения (надо подумать не 7, а 77 раз, прежде чем отрезать), про то, почему для 3 тысяч голов КРС нужно так много земли и почему в трудные годы нельзя недооценивать кормовые свойства камыша; про самую нелепую кражу на предприятии (две лопаты, Карл!!!), про «вторую жизнь старых вещей» — в данном случае речь пойдет про металлолом, а еще про то, почему сейчас выгодно вести строительство (удивительно? А Боос с цифрами на руках доказал свою правоту!) и планы по увеличению стада. Это в Кулундинской‑то степи, где каждая травинка на вес золота!

На смену Карлу Марксу

— Петр, чтобы читателям не запутаться, давайте определимся со структурой брюкковского «мини-холдинга», как вы его называете.
— Давайте. Есть компания «Брюкке», есть Брюкке-Агро» и есть племенной завод «Степной». Все они и составляют «мини-холдинг», как мы его называем.
Предприятие «Брюкке» — это переработка, «Брюкке-Агро», где я являюсь директором, занимается производством сырья. Племенной завод «Степной» — это отдельное юридическое лицо, также обеспечивающее переработку, мы тесно сотрудничаем, все три организации во многом связаны.
— Говорить мы будем про «Брюкке-Агро». Петр, как известно, легче наладить дело с нуля, чем переделывать что‑то старое. Вам, как понимаю, выпал не самый легкий путь.
— Рассказываю. В селе Редкая Дубрава существовала сельхозартель имени Карла Маркса. Но несколько лет назад она была признана банкротом. На базе артели и была основана компания «Брюкке-Агро». Год рождения предприятия — 2019‑й. Молочное направление животноводства с первых дней стало основным профилем организации.
— На руинах почившей артели выросло новое предприятие. Вы стали руководителем. Главной задачей видели усиление сырьевой базы для переработки?
— Да, но мы сразу определили для себя, что будем ставить высокую планку. Нам не нужно было хоть какое стадо, с первых же дней жизни «Брюкке-Агро» стали заниматься формированием племенного стада. Параллельно подали документы в Минсельхоз, «Брюкке-Агро» является племенным репродуктором по красной степной породе.
— Но ведь получение этого статуса — вопрос не одного дня и даже не одного месяца!
— Да, весь процесс занял год. Надо понимать, что этот статус — не просто красивое название. Племрепродуктор должен соответствовать множеству непростых условий и требований, показывать хорошие результаты. Мы сразу сделали ставку именно на племенной скот, товарный был не интересен. Потому что есть четкое понимание: без качественного сырья мы не получим качественный продукт. Теоретически можно, конечно, принимать второй сорт молока в производство, но тогда о каком качестве может идти речь?!
Принцип качества для нас — главный.

Цель — тысяча коров. Сначала

— Вы начинали со ста голов. Прошло три года. И?..
— Сейчас у нас три тысячи голов КРС, из них 640 — это коровы. И это не предел. В ближайшем будущем планируем держать не менее тысячи голов дойного стада. Недавно заложили фундамент под строительство беспривязного сарая на 500 голов, в прошлом году модернизировали старую ферму, пристроили доильный зал — готовимся к росту поголовья.
— Что по надоям? Ведь все затевалось ради молока!
— В среднем по году получаем 5700 килограммов молока от коровы. Для степной зоны неплохо, но хотелось бы большего. И идеи по этому поводу есть.
— Молочное животноводство в степи — занятие не для слабонервных. А вы так серьезно настроены его развивать…
— Мой отец говорит: растениеводство — это хорошо и рентабельно, только не у нас в Немецком районе.
Мы ведь очень сильно зависим от погоды. Взять нынешнюю весну и начало лета. Здесь, в Редкой Дубраве, последний дождь — я имею в виду нормальный дождь, а не прибитую пыль — прошел 27 апреля (19 июня на поля «Брюкке-Агро» второй раз с начала посевной выпали осадки, — прим. авт.).
— И вы так оптимистично говорите про планы на будущее! А как же корма?
— Именно поэтому у нас 14 тысяч гектаров земли на три тысячи поголовья. И мы стараемся не разбрасываться кормами, когда дела идут хорошо. В прошлом году получили неплохой укос, но не бросились продавать корма на сторону ради сиюминутной прибыли. Мы всегда имеем стратегический запас — и не на месяц-два, а на год.
77 раз отмерь
— Кажется, вам ближе в некотором смысле консервативная стратегия. Или я ошибаюсь и риски не чужды?
— Может, и хотелось бы стать революционером-новатором, но не получается таковым быть в наших условиях. Мы в ответе за тех, кого приручили, а приручили мы несколько тысяч животных, которых нужно кормить. Конечно, многие банки, только услышав название «Брюкке», легко дадут кредит в несколько сотен миллионов под любой проект. Но зачем нам это? Что, если случится неурожай? Я попросту посажу организацию в банкротство. Чтобы что‑то приобрести в кредит, нужно не семь раз отмерить, а семьдесят семь! У нас здесь не просто рискованное земледелие. У нас — пан или пропал. Поэтому я предпочитаю строить только реальные планы исходя из текущих возможностей и ближайших перспектив.
— Но многие не боятся «перегрузить» себя кредитами.
— Считаю это неправильным, но это личное мнение. Не вижу смысла набрать долговых обязательств и в итоге жить от сдачи молока до сдачи, чтобы было чем платить зарплату и отдавать кредит. Совсем без заемных средств, конечно, нельзя. Мы тоже иногда обращаемся к банкам. Не так давно, например, оформили заем на 80 миллионов рублей.
— Для чего?
— Для обновления и расширения фермы. На эти деньги построили доильный зал и приобрели современное европейское оборудование для него, а также провели реконструкцию фермы.
— То есть вы хотите развиваться, но делаете это осторожно.
— Верно, движемся поэтапно. Например, у нас подготовлена нулевая площадка под строительство. Но приступим к работам по мере финансовых возможностей. Параллельно ведем диалог и с банками, но за сроками не гонимся.
Надо не забывать, для чего мы организовали предприятие «Брюкке-Агро» — чтобы обеспечивать качественным сырьем производство мясной и молочной продукции. Поэтому приходится думать не только о процветании «Брюкке-Агро», но и о том, как не подвергнуть все дело риску, чтобы поставки качественного сырья оставались стабильными. Планируем закончить основное строительство в этом году, до зимы. Но, повторюсь, это не абсолютный план.

Не импортом единым

— Вы упомянули про современное импортное доильное оборудование. И почему, кстати,  выбрали именно «Делаваль»?
— Не могу сказать, что российское оборудование плохого качества, как многие считают. Просто мы выбирали оптимальное соотношение цены и качества, а также наличие сервисной службы. Последнее — это, наверное, самый важный фактор. Потому что любой сбой на ферме должен быть исправлен в кратчайшие сроки. Молоко — оно ведь живое, и от него зависит вся производственная цепочка.
— Помните, у Филатова: вызывает интерес ваш технический прогресс? Вот в «Степном», например, ферма роботизирована. Вы же выбрали не роботов, а доильный зал. Почему?
— Роботы — это будущее, но не сегодня. Задумка хорошая, работает робот отлично, особенно когда его правильно настроишь. Но есть минус — соотношение производительности и цены, очень высокой, надо сказать. И для робота все равно нужен оператор, требуется своевременное обслуживание.
Роботов в «Степном» запустили в феврале, подождем годик — и проанализируем результаты с цифрами на руках. Надо ясно представлять, как сложится экономика, какова стоимость владения этими новинками.
— Немаловажный плюс роботизации ферм — снимается напряженный кадровый вопрос. Как, кстати, у вас с этим дело обстоит?
— С кадрами всегда жесточайший дефицит, это общая тенденция. Поэтому мы стараемся максимально заинтересовать работников, поощрять, помогать по мере возможностей.
Средняя зарплата по предприятию «Брюкке-
Агро» составляла по прошлому году 29 тысяч рублей на руки, в этом году мы проиндексировали ее на 10–20 процентов. На благополучии работников не экономим. Мы лучше попридержим стройку, сэкономим на оборудовании.
— Всегда вызывает уважение стремление руководителя поддержать свой коллектив.
— Так почему мы решили заняться животноводством? Это налаженная инфраструктура, как ни крути. Дело трудное, но в плане трудоустройства гораздо перспективнее растениеводства. У нас в «Брюкке-Агро» задействованы 170 человек, тогда как фермеру-растениеводу средней руки хватает пятнадцати сезонных работников.

Зачем переплачивать?

— Петр, большинство из нас так или иначе прочувствовали последствия ситуации, сложившейся на международной арене. Какие‑то
значимые изменения в работе начиная с февраля у вас произошли?
— Да, по сути, никаких. Разве что цены поднялись на запчасти. Нам чуть проще, чем коллегам, работающим на импортной технике. Мы же ее практически не берем.
— Почему?
— Не видим смысла переплачивать. Есть стоимость приобретения, есть стоимость содержания, а есть еще переплата за марку и престиж. Иногда возникает мысль — а неплохо бы соответствовать стереотипам, но она быстро гасится трезвым рассудком. Зачем? Я могу либо купить один Джон Дир, либо десять К700. Ну, или каждый год их менять.
У нас на 90 процентов автопарк состоит из отечественной техники (комбайны «Палессе» я тоже условно к ней отношу). И есть запчасти на складах. Проблемы с импортной техникой не возникли, потому что мы с ней работаем с большой предусмотрительностью. Например, сломался подшипник — берем в запас не один, а два. Так что пока с серьезными проблемами мы не сталкивались, хотя я уверен, что в ближайшее время себестоимость сельхозпродукции значительно возрастет — как раз по причине дороговизны запасных частей для сельскохозяйственной техники.
Некоторые виды запчастей подорожали на сто-двести процентов. Хорошо, что пока держится цена на солярку и бензин, она даже немного снизилась. Но подорожали масла.
— Были проблемы с поставками техники и оборудования нынешней весной?
— Да, заказали новый клипсатор для колбасного производства в Германии, оплатили, но не получили. Мы вышли из ситуации иначе: взяли старый клипсатор и отдали его нашему токарю. Ремонт вышел в четыре раза дешевле, чем покупка нового.

Соединяя новое и старое
— Любопытная у вас тактика. Важное оборудование для ферм, для переработки покупаете самое современное и довольно дорогое, а на самой площадке и в полях можете обойтись и тем, что попроще.
— Я вам так скажу: когда мы только начинали, то вышли на посевную на технике, о существовании которой, наверное, уже никто и не помнит. Например, в поле работал ВТ-100 — древний гусеничный трактор. Это был реальный металлолом, который мы с грехом пополам починили вместе с инженером. Мы никакую отработавшую свое технику не выбрасываем — в умелых руках она еще вполне заживет новой жизнью!
— А вы по образованию инженер?
— Я по первому образованию экономист, второе высшее — юридическое. Пять лет работал в структуре МВД.
— Неожиданно!
— Работа нравилась, но когда отец сказал, что нужен помощник, я не раздумывая согласился. Написал рапорт и ушел со службы в должности старшего лейтенанта. Шел уже на повышение, но в итоге отправился в поля ремонтировать старый гусеничный трактор (улыбается, — прим. авт.).
— То есть вы вообще в буквально новую среду угодили?
— Ну, не совсем в новую. Я маленький часто ездил с отцом по полям. Мне, пацану, конечно, было интересно кататься, слушать, как отец разговаривает с механизаторами. Каких‑то верхушек еще в детстве нахватался. С землей меня никто не учил работать, но постепенно своих на ошибках «въехал» в тему.
Никаких «пальм»!
— Те производственные мощности, которые есть у комбината «Брюкке», допускают увеличение производства сырья?
— Сейчас складывается тенденция неуклонного снижения поголовья КРС в хозяйствах. Многие отказываются от него, находя растениеводство более рентабельным. Нам необходимо развивать «Брюкке-Агро», чтобы просто сохранить объемы сырья для производства.
— «Брюкке» всегда славился качеством продукции. Скажите честно, не возникало ли соблазна перейти на заменители — добавлять, например, масло из молока диких пальм? Тяжело ли натурпродукту конкурировать на рынке с более дешевым искусственным?
— Мне кажется, большинство уже поддалось этому соблазну, надеясь больше и быстрее заработать. Но это не наш путь. Мы производили и будем производить качественную продукцию из качественного сырья. Иное даже не обсуждается.
Трудности заключаются в том, что мы должны конкурировать не только в качестве, но и в цене. Некоторые крупные покупатели не согласны с нашей ценовой политикой, но мы не можем работать в убыток, а снижать себестоимость за счет искусственных заменителей считаем недопустимым.
— Позиция, достойная уважения. Петр, заключительный вопрос — какая отрасль в вашем «мини-холдинге» наиболее рентабельна?
— Обычно это растениеводство, но у нас, конечно, мясная и молочная переработка, на которой специализируется «Брюкке». Кстати, оно за счет большого оборота денежных средств в любой момент может поддержать предприятия, работающие в связке, за счет чего выигрывают все.

Источник: журнал Алтайский крестьянин, автор Мария ЧУГУНОВА